Жан Ануй - Нас обвенчает прилив… [Ромео и Жанетта]

Юлия. О, ей не нужно слишком много времени или длинных разговоров. Спроси ее, что она раньше делала с молодыми рыбаками возле лодок. В рыбной вони, на сетях…

Жанетта. Спасибо, Юлия, спасибо!

Юлия. Оставь свои благодарности при себе, воровка!

Жанетта. теперь, когда ты нападаешь, мне больше не стыдно. Спасибо, Юлия!

Фредерик (хочет ее остановить.) Замолчите! Оставьте ее!

Жанетта. Ты могла плакать, неожиданно утопиться, и он, возможно, пожалел бы тебя; но ты принялась отбиваться, как женщина, которую хотят обокрасть!

Юлия. Воровка! Да, воровка!

Фредерик. Замолчите обе!

Юлия. Замолчать? И мне замолчать? Она тебя отнимает, а я должна молчать?

Жанетта. Какая ты неловкая, Юлия! Ты вся одеревенела… Ты озабочена только своей ненавистью. Ты думаешь только об ущербе, который тебе наносят. Скорее плачь, плачь же, растрогай его!

Юлия. Такого удовольствия я тебе не доставлю, не рассчитывай!

Жанетта. Плачь! Он ждет только этого, чтобы вернуться. Он тебя еще любит, ты же видишь. Взгляни на него по крайней мере!

Юлия. Нет!

Жанетта. Я, я кричу! Я растрепана, некрасива! Я ему не нравлюсь в эту минуту. Он уже сожалеет о тебе. Плачь, плачь скорее, Юлия!

Юлия. Нет! У меня хватит времени для слез. Плакать я буду, когда останусь одна.

Жанетта. Вырви мне глаза! Царапай меня, бей, и я не буду защищаться! Но сделай что-нибудь безобразное ты тоже, чтобы мне не оставаться в одиночестве! Он думает только о тебе. Он слушает в эту минуту только тебя. Сделай что-нибудь гадкое, сделай что-нибудь гадкое, а то я убью тебя, плюну в лицо!

Бросается на Юлию. Фредерик грубо оттаскивает ее от Юлии, отшвыривает в сторону.

Фредерик. Теперь оставьте ее. Я так хочу!

Жанетта. (кричит издалека, торжествующе.) Он ударил меня! Ты видишь, он меня ударил! Это я его жена! он меня побил, как жену!

Фредерик (Юлии, мягко.) Уйди, Юлия. Ты стоишь большего, чем она, я уверен. И она, может быть, делала все, что ты говоришь, но сказала правду: она теперь моя жена.

Юлия (отворачивается и неожиданно убегает на кухню, крича.) На помощь, мама, на помощь!

Жанетта (с закрытыми глазами говорит неожиданно низким голосом). Как вы должны ненавидеть меня в эту минуту!

Фредерик (сурово, не глядя на нее.) Пойдите в свою комнату. Возьмите свои вещи и ждите меня на улице.

Жанетта уходит. Неожиданно появляется Люсьен.

Люсьен. Вы же не сделаете этого?

Фредерик. Сделаю. Немедленно.

Люсьен. Не надо. Это всегда кончается неудачей.

Фредерик. Почему?

Люсьен. Потому что это слишком хорошо. А все, что хорошо, запретно, разве вы этого не знали? (Наливает себе стакан красного вина.) Вот, смотрите, это стакан вина — ничего особенного, но оно немного согревает, пока его пьешь… И что же? Запрещено! Надо пользоваться минутой, пока он не видит. (Залпом выпивает стакан.) Оп-ля! Он еще не заметил этого трюка. Он не любит этого.

Фредерик. Кто?

Люсьен (показывает пальцем на небо.)Тот, наверху. Каждый счастливый человек приводит его в ярость. Он не любит этого.

Фредерик. Вы пьяны.

Люсьен, К несчастью, еще нет. Я бываю пьян значительно позднее, ночью. Скажите, вы не сделаете этого? Верный проигрыш.

Фредерик. Увидим.

Люсьен. Я-то вижу. Я вижу вас обоих через неделю, через месяц, через год. Прокручивается целый фильмик. Кошмарный фильмик! Фильм — «ужас». Еще есть время. Ступайте на кухню за Юлией и мамашей. Скажите им, что вам все приснилось!

Фредерик. Но мне не приснилось!

Люсьен. Посмотрите на меня, старина. Я не сентиментален. Не делайте этого! Хотя бы ради Юлии!

Фредерик. Я больше не могу думать о Юлии.

Люсьен. Любовь — ничто. Нелепость, выдумка, ветер. А она, право же, умрет. Не делайте этого! Это не стоит той боли, которую вы ей причините, это не стоит страданий и, в особенности, того горя, которое причините другим. Любовь — ничто. Она не стоит даже детских слез. Не делайте этого!

Фредерик. Я сам себе все это говорил. Слишком поздно.

Люсьен. Вы не могли сказать себе всего, вы ничего не знаете. А я знаю. Я-то знаю все! Уж я-то образованный! Она мне достаточно дорого обошлась, моя ученость! И я продолжаю расплачиваться. Я должен был бы записать в свой чековой книжке: «Действительно к оплате всю жизнь»… Только теперь я могу говорить о любви. У меня есть патент на любовь! Я ношу звание — доктор-рогоносец! Я — авторитет! Не делайте этого, старина! Проигрыш обеспечен.

Фредерик. Почему?

Люсьен. Потому! Потому что это женщина. Потому что каждый из нас в жизни одинок. Потому что в один прекрасный вечер — через месяц, через год, через десять лет, когда вы будете уверены, что держите в объятиях верного дружка, вы обнаружите. что вы такой же, как и все. Что вы обнимаете только женщину, а значит, вы обнимаете пустоту.

Фредерик. На сегодня довольно. Замолчите и вы.

Люсьен. Женитесь на Юлии. Обзаведитесь детьми, Сделайтесь человеком. Человеком с ремеслом, человеком с деньгами, позднее — человеком с подружками, настоящим человеком, никто вас не осудит. Не мудрствуйте! Так просто быть счастливым! Существуют формулы, и люди потратили века, чтобы провести их в жизнь. Передергивайте, старина, мухлюйте со всеми, с собой особенно. Это единственный способ, чтобы тот, наверху, оставил вас в покое. У него слабость к обманщикам, или он близорук, или спит. (Указывает на отца). Спит, как этот, с открытым ртом, и, если не очень шуметь, он оставит вас в покое. Только нос у него страшно чувствителен, и достаточно запаха, одного только запаха любви, как он ее почует. А он этого не любит, он совсем не любит любовь. Тогда он просыпается и принимается за вас. И приходится прыгать, как в полку на учениях. Полуповорот! Ты со мной не хитри, ловкач! Упрямцев мы не любим! И не таких обламывали! Будешь рогоносцем! Как? Как? Бунтовать? Сдохнете! Это вас научит! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Вы читали страничку из воинской книжки, где ее обещают под всеми соусами, эту самую смерть, молодым рекрутам? Вот это и есть любовь!

Жанетта (появляется в пальто, берете, с небольшим свертком). Ну, вот…Я готова.

Фредерик. Идемте.

Берет ее под руку, они выходят в ночь. Люсьен не двигается. Он выливает остатки вина в стакан, поднимает его к небу, спрашивает.

Люсьен. За их здоровье! Ты позволишь?

Отец (разбуженный тишиной, не хочет, чтобы догадались, что он спал.). Итак, дети, на чем мы остановились? Скоро ли конец?

Люсьен (смотрит на небо с улыбкой). Скоро, папа. Конец уже начинается.

Пустая сторожка в лесу. В комнате ничего нет, кроме опрокинутого дивана. Окно с выбитыми стеклами прикрыто темной занавеской, которая время от времени вздувается от порывов ветра. В комнате темно. Слышен шум непогоды. Входят Жанетта с Фредериком, промокшие под дождем.

Жанетта. Войдем сюда. (Они входят, закрывают дверь. Наступает неожиданная тишина) Эта сторожка в лесу давно заброшена. Когда меня застигает дождь, я иногда прячусь здесь. (Молчание. Они стоят посреди комнаты в темноте. Шепчет.) Нам лучше дождаться утра здесь, чем на вокзале.

Молчание. Порыв ветра треплет занавеску.

Фредерик. (шепотом). Какая буря!

Жанетта. Да. В окне нет ни одного стекла. (Снова молчание. Она добавляет). Если у вас есть спички, я зажгу лампу. (Он передает ей спички. Она зажигает лампу). Хозяин сторожки весьма учтив. Зная, что я иногда захожу сюда, он оставил здесь эту лампу.

Фредерик. Вы с ним знакомы?

Жанетта, Немного. (Она прижимает доской занавеску, надутую ветром.) Раз уж мы зажгли свет, лучше задернуть занавеску, свет виден далеко в лесу. (Он оглядывается. Жанетта идет к дивану и поднимает его.) Есть только старый сломанный диван, но на нем все-таки можно сидеть.

Фредерик (увидев лестницу, спрашивает). А что там наверху?

Жанетта (чуть помедлив). Наверху что-то вроде чердака. На полу старая подстилка, старые портьеры, изъеденные молью, которые я повесила на стену, и старый сундук вместо стола. Это мое убежище. Я сплю там всегда летом. Я вам после покажу. (Молчание. Они стоят друг против друга, не смея пошевельнуться. она шепчет.) Ну, вот…